Соблазнить герцогиню - Страница 22

А жена вдруг посмотрела на него с удивлением и спросила:

— И даже тебя?.. Даже тебя я заставляю восхищаться?..

Филипп тут же надел свою маску. Проигнорировав вопрос, заявил:

— Так вот, моя дорогая, любой человек способен измениться, в том числе — высокомерный и лживый… Кажется, именно так ты выразилась. Ах да, и властный к тому же. Одним словом — негодяй, — добавил герцог с улыбкой.

Шарлотта тоже улыбнулась:

— Ты прекрасно запомнил мои слова. Но знаешь, я вовсе не уверена, что тебе удастся избавиться от своего высокомерия.

— Что ж, может, и так, — согласился Филипп. — Но ты ведь поможешь мне добиться расположения леди Грей?

— Помогать тебе — это было бы не очень справедливо по отношению к Джоанне.

— Но почему же? Если ты мне поможешь, я стану самым лучшим мужем во всей Англии.

Шарлотта весело рассмеялась:

— А разве не во всем мире?

Герцог тоже засмеялся:

— Хорошо, договорились. Во всем мире. Главное — помоги мне.

Шарлотта молча отвернулась к окну. Казалось, ей не очень-то хотелось продолжать этот разговор.

— И если ты поможешь мне, дорогая, то бракоразводный процесс начнется через три месяца, — добавил Филипп. — В сравнении с последними тремя годами это не такое уж долгое ожидание, не так ли? Так что вскоре ты освободишься от меня. Разве не этого ты всегда хотела?

По-прежнему глядя в окно, Шарлотта прошептала:

— Да, именно этого.

— Вот и замечательно, — подытожил герцог. — В таком случае — приступим. Предлагаю прямо сейчас пойти в библиотеку. И я при тебе напишу своему поверенному.

Услышав хруст веток, Шарлотта вздрогнула и осмотрелась. «Кто же это?» — спрашивала она себя. Впрочем, она прекрасно знала, Что к ней приближается Филипп, — именно поэтому и нервничала.

Шарлотта пыталась успокоиться, но у нее ничего не получалось, руки её дрожали, а сердце колотилось все быстрее — стучало гулко и радостно. Да, она точно знала, что к ней идет Филипп, она чувствовала это, она узнавала его шаги!

Поднявшись со скамейки, Шарлотта провела ладонью по волосам и оправила юбки. А через несколько секунд в противоположном конце рощицы действительно появился Филипп. Рощица, совсем небольшая, находилась между Шеффилд-Хаусом и Рутвен-Мэнором, и это было ее любимое убежище. Приход же Филиппа означал, что он искал ее общества.

«Ах, ну почему я так нервничаю?» — спрашивала себя Шарлотта. И действительно, раньше она никогда так не волновалась при встрече с Филиппом, а сейчас… Сейчас сердце ее гулко стучало, и казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Да, раньше она не волновалась, — но это было до того, как он начал смотреть на нее… по-новому, так, как будто увидел в ней женщину, а не девочку-соседку, младшую сестру Итана.

Филипп улыбнулся, когда их взгляды на мгновение встретились, и от этой его улыбки у нее перехватило дыхание, а сердце забилось еще быстрее. Почувствовав, как щеки ее запылали, Шарлотта отвела глаза; она испытывала какую-то непонятную робость, хотя прежде никогда не смущалась и не краснела при встрече с соседом.

Усевшись на скамью, Шарлотта уставилась на свои руки, которые сложила на коленях; она не смела снова взглянуть на Филиппа.

— Добрый день, Шарлотта, — сказал он, присаживаясь с ней рядом.

Собравшись с духом, она наконец-то посмотрела на него. И ей вдруг почудилось, что его серовато-серебристые глаза смотрят ей прямо в душу — словно он читал ее мысли. И даже более того, у нее возникло ощущение, что он знал, какие чувства она сейчас испытывала.

— Добрый день, Филипп, — Он всегда был для нее просто Филиппом — вовсе не герцогом. Да, она привыкла называть его по имени, но сейчас такое обращение показалось ей слишком интимным. Еще больше смутившись, Шарлотта добавила: — А может, мне следует обращаться к тебе… «ваша светлость»?

Тихо рассмеявшись, он ответил:

— Полагаю, что «Филипп» — вполне достаточно. — Немного помолчав, он спросил: — Я побеспокоил тебя?

— О, нет-нет. Я просто… — Она пожала плечами, не желая объяснять, что он в каком-то смысле действительно беспокоил ее. Но это было восхитительное беспокойство, и ей ужасно не хотелось, чтобы он уходил.

Филипп нашел ее уже во второй раз после своей перепалки с Итаном. Первый раз он сказал ей, что не изменил своего к ней отношения, несмотря на все произошедшее между ним и ее братом. Тогда он подарил ей букетик полевых цветов — «жест мира и доброй воли», как он выразился. А во второй раз они очень мило беседовали и весело смеялись, но потом… Потом он вдруг сказал, что ему надо готовиться к отъезду, и она невольно вздрогнула и, возможно, побледнела. Тогда он взял ее за руку и прижался к ее ладони своими теплыми губами. О, ей никогда не забыть тех чудесных мгновений, никогда не забыть его серебристых глаз, внимательно наблюдавших за ней.

Она тогда тихо вздохнула и прижалась спиной к стоявшему рядом дереву. А Филипп с беспокойством взглянул на нее и спросил:

— Что с тобой, дорогая Шарлотта? Тебе плохо?

— Нет-нет, все в порядке, — прошептала она в ответ.

Тут он сунул руку в карман и с улыбкой сказал:

— А у меня для тебя подарок.

— Спасибо, но я не думаю, что это будет прилично, — пробормотала Шарлотта.

Филипп же тихо рассмеялся и произнес:

— Уверен, что я ослышался. — Он пристально посмотрел ей в глаза. — С каких это пор Шарлотта Шеффилд боится нарушения приличий?

Она тоже засмеялась.

— Что ж, тогда позволь взглянуть на твой подарок. — Она протянула руку и почему-то вдруг спросила: — Что же там у тебя? Золотой медальон? Или, может быть, рубиновое ожерелье?