Соблазнить герцогиню - Страница 52

К сожалению, потом он все испортил.

Он действительно хотел с ней танцевать, но в какой-то момент вдруг заметил, что многие из окружающей их толпы смотрят на него со злорадным любопытством. Видимо, эти люди полагали, что он сейчас выставит себя идиотом. А кто-то из зрителей даже смеялся, указывая на него пальцем. Разумеется, глупо было на все это реагировать, но в тот момент его охватил стыд. И почему-то он сразу вспомнил своего деда и подумал о том, что сказал бы старый герцог, если бы увидел, как его внук танцует на ярмарке. Филипп смотрел на смеющегося фермера, и ему казалось, что фермер превращается в его деда… Дед осуждал его и напоминал о том, что герцог Радерфорд ни в коем случае не должен общаться с простолюдинами.

Старый герцог давно умер, но он, Филипп, прекрасно помнил все его наставления.

Помнил и кое-что другое…

Как-то раз, много лет назад, Итан пришел к ним в Рутвен-Мэнор и «похитил» его. И они тогда отправились на ярмарку, где сначала поглощали колбаски и пироги, а затем бесстыдно флиртовали с горничными, хотя эти девицы были гораздо старше их. Вернувшись, они обнаружили, что старый герцог готовит поисковый отряд.

Дед не разговаривал с ним весь этот вечер и всю следующую неделю. Деду и не требовалось ничего говорить — все слова заменила хорошая порка, которой подвергся юный Филипп. С помощью порки старик объяснил внуку, кто такой герцог Радерфорд, какова его роль в этом мире, и каковы обязанности.

Возможно, именно тогда Филипп усвоил, что не имел права пойти куда захочет и общаться с простолюдинами — такими, например, как их соседи Шеффилды.

Да, минувшим вечером он мог бы заполучить Шарлотту, но вместо этого он выбрал долг — вот каким глупцом он оказался.

И выходит, что герцогство — это его роль, его привилегия… и его бремя.

Что ж, если так, то он непременно найдет способ заполучить Шарлотту, оставаясь при этом герцогом Радерфордом.

Окинув взглядом спальню, Филипп увидел портрет деда и с трудом удержался от смеха. Старый герцог смотрел на него лишь одним глазом, так как почти все его лицо было закрыто шарфиками и чулками, свисавшими с рамы. И следовало признать, что в таком виде старик казался не таким уж суровым.

Снова повернувшись к кровати, Филипп в очередной раз прошептал:

— Шарлотта, любовь моя…

Резко развернувшись, он вышел из комнаты, и на губах его играла улыбка.

— Ты, Джоанна?.. — с удивлением пробормотала Шарлотта, остановившись у порога гостиной. — Но Фэллон не сказал мне, что ты здесь.

Явно смутившись, гостья улыбнулась и покосилась на Филиппа, стоявшего у противоположной стены. Герцог тоже улыбнулся и, повернувшись к жене, проговорил:

— Шарлотта, дорогая, присаживайся, пожалуйста. — Он указал на стул. — Видишь ли, Джоанна пришла в гости…

Шарлотта невольно вздрогнула. Филипп назвал Джоанну не «леди Грей», как обычно называл, а по имени. Она опять посмотрела на гостью, затем снова на мужа.

— Нет, спасибо. Я, пожалуй, постою.

— Как хочешь. — Герцог пожал плечами, и в комнате воцарилось тягостное молчание.

«Но почему же он назвал ее по имени? — думала Шарлотта. — Что бы это значило?» Впрочем, она прекрасно знала: Филипп играл с ней, думал, что она проглотит эту наживку. Напрасно он так думал. Она давно уже покончила с такими играми.

Широко улыбнувшись, Шарлотта сказала:

— Желаю вам приятно провести время. — Она развернулась, собираясь уйти.

— Шарлотта, подожди! — послышался голос мужа. Она повернулась к нему, и он добавил: — Дорогая, я рассказал Джоанне о нашем с тобой договоре.

«Как странно… — подумала Шарлотта, почувствовав, что сердце ее болезненно сжалось. — Странно, что это его заявление так подействовало на меня. Действительно, почему я так нервничаю?» Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, она, изобразив удивление, проговорила:

— Рассказали о нашем договоре, ваша светлость? О каком же? — Как будто у них с мужем имелась еще какая-то договоренность, кроме той самой…

Пристально глядя на нее, Филипп ответил:

— Я говорю про договор, имеющий отношение к нашему разводу.

Если до этого момента Шарлотта еще сомневалась в том, что Филипп сдержит слово, теперь стало ясно: он вовсе не лгал, когда говорил, что готов с ней развестись. И это его решение было окончательным — ведь он сказал про развод в присутствии Джоанны.

Заставив себя улыбнуться, Шарлотта спросила:

— И ты также сообщил Джоанне о том, что хочешь сделать ее герцогиней Радерфорд?

Филипп расплылся в улыбке и, взглянув на гостью, закивал:

— Да-да, конечно, сообщил. И Джоанна сказала, что я больше не нуждаюсь в твоих уроках, сказала, что я очень даже неплохой муж. То есть буду неплохим мужем, когда, женюсь на ней, — добавил Филипп, снова улыбнувшись.

— Понятно, — кивнула Шарлотта. Но на самом деле она совершенно ничего не понимала. Ведь еще совсем недавно эти двое терпеть друг друга не могли, а сейчас мило улыбались, словно одурманенные любовью идиоты… Возможно ли такое?..

Она вопросительно посмотрела на Джоанну, ожидая какого-либо знака, свидетельствующего о том, что та просто играет свою роль — как они и договаривались. Но гостья тут же отвела глаза — было ясно, что ей очень не по себе.

«Какая же я дура! — мысленно воскликнула Шарлотта. — Неужели не понимала, что Джоанне нельзя доверять?!»

Но какая ей разница? Если Джоанна не собиралась притворяться, если она и впрямь решила выйти замуж на Филиппа, то тем лучше, не так ли? Тогда уж Филипп наверняка не передумает с ней разводиться. Более того, он постарается сделать это как можно быстрее. И, следовательно, она, Шарлотта, должна только радоваться.