Соблазнить герцогиню - Страница 6

А Шарлотта по-прежнему пыталась освободиться и как могла молотила его кулаками и даже коленями. Решив, что следует поторопиться, пока она не нанесла ему сокрушительный удар в пах, Филипп шагнул к кровати и бросил жену на матрас. После чего на мгновение замер, не в силах шелохнуться, не в силах отвести взгляда от женщины, лежавшей сейчас перед ним. И он забыл даже, что является девятым герцогом Радерфордом, холодным и невозмутимым, человеком, с детства приученным противиться низменным инстинктам и сопротивляться всевозможным искушениям.

Шарлотта лежала перед ним, упершись ладонями в кровать, чуть согнув колени и немного приподнявшись — как будто снова собиралась броситься на него. Юбки же ее задрались до бедер, так что полностью открылись изящные стройные ноги, обтянутые чулками с отделкой алого цвета. А в глазах ее, казалось, вспыхивали голубые огоньки, словно она призывала его сделать то, что ему и безо всяких призывов ужасно хотелось сделать — хотелось наброситься на нее и, овладев ею, унять свой гнев и свою ревность.

Черт возьми, а почему бы и нет?! Ведь он в этот вечер уже наделал глупостей, сначала похитил собственную жену, а потом еще и поработал кулаками — точно простолюдин. Так почему бы теперь достойнейшим образом не завершить такой замечательный вечер, почему бы не изнасиловать свою жену, наконец-то утолив вожделение?

Впрочем, нет, не изнасиловать — ведь она, похоже, сама этого хотела. Однако он прекрасно знал: Шарлотта хотела от него этого лишь потому, что таким образом она бы наглядно доказала: герцог Радерфорд — точно такой же, как сотни других мужчин, жаждавших ее. Именно эта мысль и остановила его, заставила взять себя в руки и усмирить свою похоть. Филипп нисколько не сомневался в том, что только он один когда-либо претендовал на сердце этой женщины. И он твердо решил, что навсегда останется этим единственным.

Сделав резкое движение, Шарлотта уселась, спустив на пол ноги и оправляя юбки, — теперь она уже не лежала в той соблазнительной позе, которую приняла сразу же, как только муж бросил ее на кровать.

Она умела мгновенно принимать самые разные позы — необычайно эффектные и соблазнительные, и тело являлось ее оружием. Умело используя это свое оружие, она привлекала мужчин и заставляла их делать именно то, чего ей хотелось, а губы и глаза прекрасно помогали телу — она могла одним лишь взглядом очаровать мужчину и одним же взглядом отвергнуть. При этом ее сердце оставалось как бы в стороне от происходящего.

Казалось бы, столь красивая женщина, если бы только пожелала, никогда бы не страдала от одиночества. Но, увы, ни один из множества поклонников не мог избавить Шарлотту от одиночества — чувства, с которым она просыпалась каждое утро и от которого на время пряталась, засыпая по вечерам.

Шарлотта с трудом удержалась от вздоха разочарования, когда вспышка страсти, промелькнувшая в глазах Филиппа, почти мгновенно угасла. За это мгновение он понял все — словно прочитал ее мысли. Иногда ей казалось, что он и впрямь читал ее мысли. Во всяком случае, только этот мужчина мог разглядеть ее притворство. И лишь он один бросал вызов ее красоте и ее тщеславию. Именно так он поступил и на сей раз.

Но Шарлотта кое-что поняла за прошедшие годы. Какое-то время она наблюдала за ним и изучала его, пытаясь понять, почему же ее так потянуло к нему, когда она только с ним познакомилась. И, в конце концов, ей удалось понять, как следовало себя вести, чтобы хоть чего-то добиться. Только для этого надо было проявлять терпение и некоторую сдержанность, что, к сожалению, не всегда удавалось. Но все же она сумела доказать ему, что ее уже нельзя считать той бессильной дурочкой, которой она была, когда он соблазнил ее и женился на ней.

Выждав минуту-другую, Шарлотта склонила голову к плечу и, изобразив чарующую улыбку, посмотрела на мужа из-под ресниц.

Хм… Никакого результата. В глазах мужа — ни проблеска интереса. Более того, он даже отступил от кровати на несколько шагов.

Выждав еще минутку, Шарлотта изменила позу, причем двигалась очень медленно, стараясь подчеркнуть все достоинства своей изящной фигуры.

Но, увы, снова никакого результата. Лицо Филиппа оставалось каменным.

Тут Шарлотта поднялась на ноги и пристально взглянула на мужа. В тот же миг она почувствовала, что он смотрит ей… прямо в душу. Невольно вздрогнув, она опустила глаза. Когда же снова посмотрела на Филиппа, ей вдруг почудилось, что в лице его что-то изменилось — во всяком случае, во взгляде появилась какая-то напряженность. Собравшись с духом, Шарлотта шагнула к нему и тотчас же почувствовала, как по телу ее словно прокатилась горячая волна. Вне всяких сомнений, этот жар мог исходить только от Филиппа, и, следовательно, он был не столь уж безучастен…

Шарлотта сделала еще один шаг к мужу и, протянув руку, коснулась его плеча, затем прижала ладонь к его груди. И в тот же миг он замер, словно окаменел. Но при этом его серебристые глаза сверкали, а сердце гулко билось под ее ладонью.

Никто из них не произносил ни слова. И простояли они так довольно долго, не менее минуты.

Наконец, не выдержав, Шарлотта обошла вокруг него. Филипп же по-прежнему не шевелился; казалось, он и в самом деле превратился в статую, совершенно неподвижную и явно безучастную к ее осторожным ласкам. Но все же она снова прижала ладонь к его груди. И снова ощутила неистовое биение его сердца.

Шарлотта была в восторге; она ликовала, и ей сейчас хотелось петь и кричать от радости. Ах, наконец-то она победила!